Но в данном случае я действовал исключительно в наших интересах и работал сейчас именно на укрепление финансовой состоятельности нашей будущей гильдии.
– Ну… – замялся контрабандист и торговец, бывший ещё и хозяином этой таверны, – я готов предложить вам сумму в две тысячи кредитов на покрытие расходов, понесённых в результате произошедших здесь событий, а также возместить стоимость проживания в моей гостинице.
«О питании он, кстати, ничего не сказал, – подумал я, – да и за две тысячи кредитов в ближайшие пару недель на этой станции не снимешь даже самого захудалого номера. Нет, не выйдет. Я думал, вы честный контрабандист, а вы… в общем, разочаровал ты меня, Длон. Неудивительно, что в твоей гостинице заправляет какая-то банда, которая, похоже, и крышует это заведение».
А поэтому, перестав ёрничать, я уже вполне серьёзно сказал трактирщику:
– Уважаемый, ваше последнее предложение оскорбительно, и я подозреваю, что озвучено оно было вами намеренно, – и стал медленно разворачиваться к Муку.
– Постойте, – дёрнулся в мою сторону Длон, – я как-то позабыл, с кем имею дело. – И, смирившись со своей судьбой, спросил: – Так каковы ваши условия?
Я подумал и ответил ему:
– Десять процентов.
– Простите, не понял? – переспросил он.
– Десять процентов от вашей ярмарочной выручки. – И, заметив расслабленный блеск в его глазах, усмехнувшись, добил его последними словами: – От всей выручки. – А затем, посмотрев на него в упор, повторил: – От всей выручки.
– Но… – хотел что-то возразить Длон.
– Никаких но, – резко оборвал я его, – вы уже который раз стараетесь выставить нас за простачков, и мы уже который раз говорим вам: «Мы пришли сюда начать своё дело, и без предварительной разведки и сбора информации мы ничего никогда не делаем». – А потом веско закончил: – Наше условие – десять процентов от вашей ярмарочной прибыли, всей прибыли. И мы живём у вас до завтрашнего полудня. Потом освободим комнаты.
Длон понурил голову. Он наконец понял, что сам подставился и своим предложением, и своей явной заинтересованностью в нашем здесь отсутствии, но делать ему было нечего.
Останься мы в таверне, сорвём работу его заведения и, вероятно, какую-то важную сделку. Поэтому он нехотя ответил:
– Я принимаю ваши условия.
И практически мгновенно на столе появились две заверенные отпечатками наших аур копии договора. Одна досталась трактирщику, другую я оставил себе.
– Хорошо, с этим всё. А теперь, чтобы немного подсластить пилюлю. Я думаю, на днях мы откроем свой магазин, и если вы будете заинтересованы, то мы можем договориться, и вы часть своего товара уже вполне легально сможете реализовать через нас. Ну, конечно, это будет не просто так, а за соответствующие проценты, – дал я ему некоторые пояснение.
– Вы собираетесь открыть в городе свою магическую лавку? – спросил он, сразу прикидывая свои выгоды от нашего союза.
– Да, мы как раз сейчас работаем над этим вопросом. Официально все документы уже готовы, спасибо нашим друзьям, – сослался я на наших гипотетических покровителей, хотя реально всю бумажную работу проделали Вирт с Искателем. – Осталось только официально закончить все процедуры, чем мы и собираемся заняться в ближайшие пару дней, – добавил я.
– Понятно, – проговорил Длон и спросил: – А вы сможете открыть лавку в ближайшие пару дней?
– Есть предложение? – ответил я вопросом на вопрос.
Ни Вирт, ни Искатель не смогли найти даже намёка на то, что хочет предложить нам этот демон. Однако моя интуиция упорно твердила, что это как-то связано с магией и контрабандой, правда, вполне легальной, вернее, полулегальной, ничего запрещённого или незаконного, и я понимал, что оружия там точно не будет. Его Длон сможет реализовать и через другие свои каналы.
– Пока я не могу ничего обещать, – ответил тот, – но если вы уложитесь к воскресенью, то буду готов предложить вам одно выгодное дело. У меня, к сожалению, нет своих знакомых с патентом магической гильдии, но если вы сможете, как только что сказали, все закончить в этот срок, я буду рад предложить вам сотрудничество.
– Договорились, – кивнул я, – если мы всё успеем организовать к воскресенью, то свяжемся с вами, чтобы выслушать ваше предложение.
– Да, – кивнул тот.
И на столе перед нами материализовалась ещё пара договоров.
– Приятно иметь с вами дело.
Похоже, последние новости здорово подняли Длону настроение, и он предложил нам ужин за счёт заведения. На что я, естественно, согласился, попросив его ещё три порции отправить к нам в номер, для девушек и Рыкуна. И спросил:
– Уважаемый, сейчас у нас тут назначена встреча с продавцом приглянувшегося нам здания, не подскажете, некто Торлик Прыгун уже здесь?
– Да, вон он сидит. – И Длон указал в сторону худощавого высокого демона с сероватой кожей, сидевшего за крайним столом.
– Спасибо, – поблагодарил я и стал выбираться из-за нашего стола.
И только тут до трактирщика дошло, чей дом мы собираемся приобрести.
– Господа, у нас с вами, конечно, были недоразумения… Но послушайте совета старого демона, прожившего здесь уже далеко не одну сотню лет. Я готов вам помочь с приобретением любого другого здания или иной недвижимости. Но от этой покупки откажитесь.
– А в чём дело? – заинтересовался корнол.
– Этот дом проклят. Никто не покупает его по той простой причине, что все знают, кому он раньше принадлежал и как погиб его прежний владелец. Но самое главное, никто, зашедший туда, не вышел обратно. Никто. И было таких попыток уже не одна сотня. Разные челы и демоны, ангелы и эльфары, маги, оборотни, артефакторы, профессионалы и любители. И все они не вернулись оттуда. – Он помолчал. – Мой младший брат пропал в том доме, стараясь раскрыть его секреты. Не соглашайтесь на эту сделку. Это смертельный риск. – Оглядев нас тяжёлым взглядом много повидавшего на своём веку демона, он вздохнул. – Не хочу, чтобы оттуда не вернулось ещё несколько существ. Хватит с этого проклятого дома. – И он резко встал, собираясь уйти, но затем, обернувшись, тихо произнёс: – Поверьте. Туда ходили и более сильные маги, чем вы. Никто не вернулся. И были они значительно лучше подготовлены и вооружены. У них было всё. Никто не вернулся, – в который раз повторил Длон и понурил голову, видимо, на него нахлынули воспоминания о его младшем брате, который, скорее всего, погиб там.